Традиционные тунгусо-маньчжурские географические названия и этнические имена в Приморском крае
Добавлена: 26.08.2018 | Просмотров: 3503
Географические названия Приморья, особенно гидронимы (названия рек, озер и других объектов, залитых водой) устойчиво сохраняют архаизмы и иногда восходят к языкам-субстратам народов, живших на данной территории многие сотни и даже тысячи лет назад. Однако в большинстве случаев с появлением на территории народа с другим языком устойчивость географических названий нарушается: одни гидронимы подвергаются полной замене на топонимы, характерные языковым особенностям пришлого населения; другие трансформируются и отражают особенности языка как местного, так и пришлого населения; и только небольшая часть названий сохраняется в первоначальном виде.
Географические названия нередко отражают природу ландшафта, его природные богатства, свидетельствуют о характере заселения территории человеком, хозяйственной деятельности народа и других географических особенностях территории [10. С. 13]. Поэтому наука о топонимии привлекает в первую очередь картографов, филологов, историков, этнографов, биологов и специалистов других наук. Ученые из обычных на первый взгляд географических названий могут путем всестороннего их анализа определить не только историю происхождения топонима – этимологию, но и его смысловое значение – семантику.
При определении семантики географических названии большую роль играет всесторонний анализ в совокупности с историческими, географическими, этнографическими, филологическими и другими сведениями. Комплексный подход при изучении гидронимов, оронимов (собственно географическое название гор, холмов, ущелий и других орографических объектов), ойконимов (название населенных пунктов: хутора, деревни, села, города и т.д.) и других названий позволяет выявить более точные и обширные сведения о топониме, его семантике и этимологии [10. С. 34].
В предлагаемом выступлении мы не преследуем цель показать все стороны науки о топонимии, ограничиваемся народной семантикой географических названий и некоторых этнонимов Приморского края.
Приморский край издревле населяли аборигенные племена воцзи, варка и других. Племена, варка, отмечал Г.В. Мелихов, «компактно проживали в бассейне р. Тумыньдзян и в верховьях Уссури, простираясь к востоку и северо-востоку до морского побережья и, захватывая прибрежные острова» [8. С. 95]. Обобщая сказанное, Мелихов делает вывод, что «варка верховьев Уссури – это орочи (удэгейцы) или их предки» [8. С. 95]. Племена воцзи, согласно китайским источникам XVII в., размещались около оз. Ханка, в бассейне р. Сунгари и по притокам Уссури [4. С. 610]. В их состав входили нанайцы [9. С. 48] и киэкэла, или так называемые кякар [7. С. 75] – удэгейцы.
В некоторых источниках встречается и этноним удихэ, этническое название которого имеет глубокие генеалогические корни. Известно, что еще в V веке на побережье Японского моря обитало племя уцзи [3. С. 104]. Источники XII столетия эпохи царствования чжурчженьской династии Цзинь также сообщают, что народ уди (удаха) расселялся по побережью вплоть до владений племени чжираминь (нивхов) [2. С. 104]. Материалы Палладия, выявленные из источников XVII столетия, свидетельствуют, что восточные склоны Сихотэ-Алиня населяли народы, носившие общее название уги, уцзи (или удзи) – лесные люди [11, с. 5]. Японский исследователь народов Маньчжурии и Дальнего Востока Сей Вада, ссылаясь на китайский источник Луй-фей-юй-тянъ-гэ, отмечает, «что большое племя, обитавшее на побережье Японского моря, занималось рыболовством и было известно под названиями сян-цзын-у-ди-ха, или ко-эр-кань-у-ди-ха. Название у-ди-ха аналогично названию уди (удаха), о котором упоминается в истории Цзиньской династии в XII в.» [5. С. 21].
Аборигенные племена, не имея письменности, сохраняли местные топонимы только в памяти и передавали их из поколения в поколение. Поэтому до второй половины XIX века в Приморском крае существовала только аборигенная топонимика, отражавшая мировоззрение, культуру и быт коренных народов. После заключения Пекинского договора с 1860 г.) Китая с Россией, согласно которого Приморье вошло в состав Российского государства, в край с целью наживы стали проникать китайские отходники, которые, занимаясь здесь охотой, сбором женьшеня, добычей золота, скупкой пушнины у местного населения и другой хозяйственной деятельностью, принесли в край и свою топонимику.
Китайские отходники при встрече с коренным населением узнавали географические названия территории, затем путем добавления к ним формантов получали топонимы созвучные с китайскими терминам. Часто китайские корневщики и охотники заходили вглубь тайги, где не было ни русских, ни коренных жителей. В необжитых местах китайцы, не зная аборигенных названий, давали речкам, протокам, горам и урочищам свои географические названия, которые со временем были зафиксированы русскими исследователями и географами.
Из материалов востоковеда-китаиста Ф.В. Соловьева, занимавшегося китайскими топонимами в Приморском крае, известно, что М.И. Веников в 1858 г. при исследовании бассейна Уссури зафиксировал всего 6 терминов китайского происхождения. Ровно через год, в 1859 г. натуралист Р. Маак на р. Уссури уже зафиксировал 13 китайских топонимов, а в 1867-1869 гг. Н.М. Пржевальский при исследовании этой же речки и Южной части Уссурийского края из 48 географических названий записал 42 китайских топонима. «Эти данные записывались в дневники, – писал Ф.В. Соловьев, – затем обрабатывались, попадали в печать и наносились на издаваемые карты. Таким образом, постепенно шло накопление китайских географических названий на картах территории Приморья».
Не русскую топонимию Приморского края можно разделить на четыре группы:
- субстратные топонимы, т.е. те топонимы, которые принадлежат языкам предшествующих народов, и не объяснятся на современных языках;
- географические названия коренного населения;
- названия, образованные с помощью китайских формантов;
- китайские топонимы.
Наибольшее распространение в крае получили географические названия образованные с помощью китайских форинтов. Формант «хэ» – означает «река», он прибавляется к гидронимам – названиям рек. Формант «гоу» – прибавляется к небольшим ручьям или речкам, протекающим по горным падям или рвам. Формант «шань» самостоятельно означает слово «гора». Формант «ча» в переводе с китайского на русский язык означает понятие «развилка реки или дороги». Формант «по» или «бо» означает «озеро» или «лагуна». Синонимом этого форманта является и слово «ху», которое в Китае используется для обозначения озер. Формант «дин» – «вершина, макушка». Он используется в составе топонимов для обозначения горных вершин.
До 1972 года к Приморском крае использовались топонимы как субстратного, аборигенного, русского так и китайского происхождения. Однако после ряда некоторых политических разногласий СССР с Китаем китайское правительство в 1957-1958, 1963-1965 и других годах повело антисоветскую политику и стало утверждать, что Приморье захвачено Россией, поэтому его надо вернуть Китаю. В качестве основного факта, подтверждающего якобы правоту притязаний, Китай стал ссылаться на топонимы китайского происхождения, распространенные в Приморье.
После мартовских событий 1969 г., когда между китайскими войсками и советскими пограничниками произошел военный инцидент на острове Даманском, а затем в окрестностях г. Семипалатинска, был поставлен вопрос о переименовании топонимов в Приморском крае.
В 1972 году в Приморском крае все без исключенья топонимы, которые звучали не по-русски, были переименованы. В итоге это внесло большие трудности при чтении научной и художественней литературы, где встречается много аборигенных и китайских названий. В наши дни, когда встал вопрос о возврате некоторых старых географических названий, мы. должны всесторонне рассмотреть эти топонимы по возможности выявить их семантику и этимологию.
Определять семантику гидронима, оронима и других названий, т.е. узнать значение, смысл географических названий в наши дни представляется очень трудней задачей по следующий причинам: вo-первых, в наши дни многие коренные жители уже не знают своего языка, а те кто и знает его, не всегда могут объяснить тот или иной топоним; во-вторых, некоторые топонимы в аборигенном и китайском языках по своему звучанию совпадают, но смысл их разный; и в-третьих, отсутствуют опубликованные по семантике и этимологии филологические, географические, биологические исследования, без данных которых наши знания о семантике аборигенных и других названий выступают однобоко. Однако хотелось бы надеяться, что проблемой топонимики заинтересуются этнографы, географы, биологи, картографы и другие специалисты, которые, опубликовав свои материала о географических названиях, дадут научные материала для будущей обобщенной работы. Пока же мы располагаем только сведениями народной семантики ряда названий, данные которых мы и приводим в настоящей работе.
Этнографические исследования показывают, что географические названия коренного населения отражают особенности рельефа местности, цвет или качество воды. Есть гидронимы, связанные с числительными, с ориентацией на местности, о происхождении родов и племен, говорят о других особенностях той территории, на которой осуществляется хозяйственная деятельность коренных народов [12. С. 53–58]. Эти сведения показывают, что коренные жители хорошо знали территорию своего обитания и до недавнего времени могли объяснить значение многих топонимов. Рассмотрим некоторые из них.
Всем известен гидроним Иман или так называемая река Большая Уссурка, крупный приток реки Уссури. По китайским источникам XVIII века эта река носила название Ниманьхэ, местные народы называли эту реку Нимань-бира, где слово Нимань – собственное название реки, а слово «бира» имеет нарицательное значение и переводится с тунгусо-маньчжурского языка на русский язык как термин «река». На русских картах второй половины XIX столетия эта река известна под названием Нимань-бира или Иман.
Из материалов советских китаистов 1970-х годов XX столетия известно, что этимология гидронима Иман не ясна. Однако существовало и мнение, что оно происходит от названия аборигенного рода Нимача, некогда проживавшего на берегу раки Иман.
Если учесть тот факт, что коренные жители принимали родовые имена, исходя из названия местности или гидронима, то получается, что каждый этноним является как бы вторичным названием, вытекающим из первичного имени, т.е. гидронима или какого-нибудь топонима. Например, удэгэйский род Единка получил свое родовое название от одноименного названия современной реки еще в начале XX столетия [5. С.22]. От названий рек, впадающих в Японское море получили названия удэгейские роды Пеонка (р. Пея), Кимонко (р. Киму), Куинка (р. Куй), Амулинка (р. Амули), Аянка (р. Ая), Суанка (р. Суа), и другие [6. С. 35]. Исходя из этого, мы считаем, что гидроним Иман (Нимань) не мог произойти от родового имени Нимача, наоборот, этноним рода Нимача произошел от гидронима Нимань или Иман.
По сведениям иманских удэгейцев С. Пеонка, Д. Сигдэ и Мусы Кялундзига гидроним Нимань (Иман) произошел от удэгейского слова Има (Имана) – снег, т.е. Иман – это снежная река. Об этом же писал и В.К. Арсеньев, который указывал, что Иман является транскрипцией слова Иман-ха, означающего снег [1. С. 58].
В Дальнереченском районе имеется топоним Монгоу ( пос. Зимники) и р. Монгоушка (р. Костюковка). Из материалов китаистов 1970-х годов следует, что эти топонимы китайского происхождения образованы от компонентов: мын (мэн) – комары, мошки; гоу – падь. Монгоу – комариная падь.
Иманские удэгейцы, в частности Муса Кялундзига и Данила Сигдэ считают, что эти топонимы происходят от слова Монго – плавник на реке, который скапливается в большие заломы. Их точка зрения представляется более убедительной. Если бы аборигены края давали географические названия из соображения количества гнуса в природе, то им пришлось бы весь край назвать комариным.
В Пожарском районе Приморского края имеются такие реки как Улунга. Ныне она называется р. Светловодная – это левый приток р. Бикин. Современные китаисты считают, что этот гидроним китайского происхождения: «у» – означает «гора»; «лун» – «горный хребет»; «гоу» – «речка». Таким образом, гидроним Улунгоу обозначается как Горная речка.
По сведениям бикинских удэгейцев гидроним Улунга (Уленга) означает речная местность. Если исходить из языка удэгейцев, то гидроним Улунга можно представить в виде слова Ули (Ула) – вода, река [13. С. 260]; окончание «нга» – суффикс, при помощи которого создаются топонимы местности. Таким образом, дословный перевод гидронима Улунга означает Речная местность.
Следует заметить, что многочисленные топонимы типа Улахэ, Улитиха, Улунга и др., широко распространенные в Красноармейском, Чугуевском, Кировском, Уссурийском, Пожарском, Тернейском, Хасанском к других районах Приморского края, имеют только китайский компонент «хе» (ха) – «река», присоединенный к аборигенному слову ула, ули – вода, река. Однако, несмотря на то, что китаисты в 1970-е годы нашего столетия и утверждали, что часть вышеуказанных гидронимов с коренным словом «Ула» неясного происхождения, тем не менее, эти гидронимы отнесли к китайским названиям.
В Пожарском районе бытует и гидроним Янга Малая или р. Пихтач. Считается, что слово Янга китайское, образованное компонентами: «Ян» – «тополь, осина»; «гоу» – «падь». Янгоу – Тополевая река.
Бикинские и иманские удэгейцы семантику этого гидронима дает иную. Они считают, что Янга – это сухая протока [12. С. 54], т.е. речка, которая часто теряется среди камней.
В Пожарском районе имеется и речка Хутагоу, ныне известная под гидронимом Лебеда – это левый приток р. Бикина. Считается, что Хутагоу название китайское, образованное компонентами: «ху» – «тигр»; «да» – «большой»; «гоу» – «падь, речка». Хутагоу – Тигровая речка.
Удэгейцы всех территориальных групп считают, что этот топоним состоит из двух частей: «хута» – «красный (коричневый)»; «гоу» – китайский формант, обозначающий слово «речка». Гидроним Хутагоу – это Красный (коричневый) ручей, истоки которого берут из болота. Нам неоднократно приходилось встречать маленькие речушки, вытекающие из болота, цвет воды которых часто бывает коричневого или красноватого оттенка.
В Тернейском районе имеется гидроним Каданау. Один из них именуется, как приток Длинный – это правый приток р. Дагды, впадающей в р. Самаргу. Другой – это приток Каменистый – правый приток р. Мо. Китаеведами считается, что гидроним Каданау китайского происхождения. Он образован компонентами: «кань» – «утес»; «да» – «большой»; «нао» – «изгиб, кривизна». Гидроним «Каньданао» означает «Большой кривой утес». Если исходить из семантики хорских и других удэгейцев, то гидроним Каданау означает Большой утес на земле. Народная семантика не расходится и с анализом удэгейского языка. Гидроним Каданау, вернее Кадана, состоит из двух слов: «Када» – Большой утес с выветринами; «на» – земля. Следует сказать, что по берегам рек и в тайге бассейна реки Самарги больших утесов Када очень много.
В Тернейском районе имеется и река Нахтахе (р. Кабанья). В 1970-е годы считалось, что этот гидроним неясного происхождения, а возможно и китайского, гадали специалисты. Если взять за основу, что этот гидроним китайский, отмечалось в специальной литературе, то он должен состоять из компонентов: «нао» – «грязь»; «да» – «большой»; «хэ» – «река». Наодахэ – это значит Большая грязная река.
Если бы эта река действительно была очень грязной и очень большой, то можно было бы согласиться с такой семантикой, но река Нахтахе – река чистая, Самаргинские удэгейцы называют ее Нахтаха, что в переводе означает: «нахта» – «кабан»; «ха» – китайский формант – «река». Нахтаха – Кабанья река.
В Красноармейском районе Приморского края бытует ряд гидро-нимов со словом Кандома – это Кандома Левая (Левая Русланавка), Кандома Малая (Малая Руслановка) и Кандома Правая (Правая Руслановка). Считается, что этот гидроним китайского происхождения, образован от компонентов: «канн» – «сухой»; «да» – «большой»; «мА» – «конопля». Кандама – Сухая конопля.
Мы считаем, что это не так. Во-первых, на берегах горних рек конопля не растет. Во-вторых, иманские удэгейцы утверждают, что гидроним Кандама следует понимать как Каменистая река, покрытая округлыми валунами, похожими на нарост на дереве канда мо.
Мы проанализировали только часть хорошо нам известных топонимов, в основе которых заключается аборигенные слова, а в окончании – китайские форманты. В списке имеется не один десяток аналогичных топонимов, которые необходимо подвергнуть всестороннему анализу и определить их семантику и этимологию. Для проведения этой работы необходимо привлечь филологов-тунгусоведов, китаистов, географов, биологов, геологов и других специалистов. Только после всестороннего рассмотрения и изучения топонимов разными специалистами можно будет более объективно судить об их значении, происхождении, а значит и дальнейшем бытовании.
В заключение следует сказать, что топонимика коренного населения является наиболее древней. Она сложилась в процессе длительной истории аборигенов края и может служить источником при изучении расселения народов Приморья, материальной и духовной культуры.
Китайские географические названия в крае появились только после 1860 года в результате пребывания здесь китайских отходников. Китайские названия является вторичными топонимами или представляют собой наложение одних топонимов на уже существующие аборигенные названия. С уходом китайцев из Приморья многие их географические названия исчезли, остались только те, которые были нанесены на карты ХIХ столетия.
Библиография:
авторская монография:
1. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае: Очерк историческо-этнографический // Зап. ПОИРГО. Хабаровск, 1914. 203 с.
2. Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии от Х до XIII века, с приложением перевода известий о киданях, чжурчжэнях и монголо-татарах. – СПб.: 1857. 235 с.
3. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке // Труды ИЭ им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. – М.: 1960. Т.55. 623 с.
4. Лебедева Е.П. Расселение маньчжурских родов в конце XVI и начале XVII веков // Учен. Зап. Ленинградского ун-та. – Л.: 1957. Т.132.
5. Мелихов Г.В. Процесс консолидации маньчжурских племен при Нурхаци и Абахае (1591-1644) // Маньчжурское владычество в Китае. – М.: 1966. 387 c.
6. Мелихов Г.В. Маньчжуры на северо-востоке (XVII в.). – М.: Наука, 1974. 248 с.
7. Мурзаев Э.М. Очерки топонимики. – М.: Изд-во «Мысль", 1974. 383 с.
коллективная монография:
8. История и культура удэгейцев. – Л.: Наука, 1989. 190 с.
статья в журнале, сборнике, материалах конференций:
9. Гребенщиков А. Дальний Восток (исторический очерк) // Северная Азия. 1926. Кн. 5-6. С.100–110.
10. Ларькин В.Г. Некоторые данные о родовом составе удэгейцев // КСИЭ им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: 1957. Вып. 27. С.35–41.
11. Палладий, архимандрит. Переезд от Владивостока до Нагасаки // Известия ИРГО за 1872 г. – СПб.: 1873. Т.8. №2.
12. Подмаскин В.В. Удэгейские топонимы // Филология народов Дальнего Востока (Ономастика). – Владивосток: 1977. С.53–58.
словари:
13. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Материалы к этимологическому словарю. – Л.: Наука, 1977. Т.2. 992 с.
Старцев А.Ф. Традиционные тунгусо-маньчжурские географические названия и этнические имена в Приморском крае // VIII Конгресс этнографов и антропологов России: тезисы докладов. Оренбург, 1–5 июля 2009 г. / Отв. ред. В.А. Тишков. – Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2009. ISBN 978-5-88838-517-3. С. 101-102. (Объем 0,1 п.л.).
