«... Путешественник – это перелетная птица. Пернатые летят то к полярному кругу, то на юг. Так и всякий путешественник, ведущий страннический образ жизни: то летит в страну, которую он облюбовал для своих исследований, то стремится к месту обработки своих ученых материалов… и так всю жизнь! – пока физические силы и здоровье позволяют ему это…»
В.К. Арсеньев
Цель наших путешествий: посетить те места Приморья, по которым прошел В.К. Арсеньев со своим отрядом и проводником Дерсу Узала в первой и второй экспедициях по Приморскому краю. Руководствоваться будем книгами «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала».
Начнем со второй экспедиции. Итак, 30 июня 1907 года отряд Арсеньева высадился с миноносцев в заливе Джигит. В.К. Арсеньев писал:
«Залив Рында состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного – Пластуном. Как только ушли миноносцы, мы стали ставить палатки и собирать дрова. В это время кто-то из стрелков пошел за водой и, вернувшись, сообщил, что в устье реки бьется много рыбы. Стрелки закинули невод и поймали столько рыбы, что не могли вытащить сеть на берег…»
Век спустя мы – водитель джипа, бывший крановщик Находкинского торгового порта Александр Косцюкевич, опытный турист и рыбак из г. Партизанска Анатолий Гуров и автор этих строк – прибыли в бухту Джигит поздним вечером. Прошлись вдоль берега моря до первой протоки. Убедились, что здесь, как и сто лет назад, рыба заходит в реку. Повсюду колья, обрывки сетей и гильзы от патронов...
«Население окрестностей реки Иодзыхе (теперь Джигитовка) – смешанное и состоит из китайцев и тазов-удэхейцев…»
В настоящее время в бухте Пластун построен морской порт. Рядом современный дерево-обрабатывающий комбинат. У причала всегда можно увидеть судно, принимающее его продукцию. Через каждые полчаса со стороны Тернея к комбинату подкатывают мощные лесовозы, груженые лиственницей и елью. Поселок построен на западной стороне бухты в двух километрах от моря. Долина реки Джигитовки по-прежнему необжитая. Представляет то же зрелище, что и при Арсеньеве.
Переночевав на берегу моря, едем дальше на север Приморья. Арсеньев, исследовав реку Синанца (приток Иодзыхе), совершил переход к озеру Благодати. В конце июля отряд пришел в бухту Терней. На реке Санхобе (Серебрянка) Арсеньев встретился с начальником охотничьей дружины Джан-Бао. Сейчас поселок Терней – районный центр. На территории Тернейского района археологи обнаружили десятки древних поселений, в которых жили люди с каменного по железный век. В средние века на этой территории существовали государственные образования Бохай и Чжурчженьская империя Цзинь. После их падения на этой земле остались аборигенные народы – орочи, удэгейцы и др. Первым из европейцев этот залив открыл французский мореплаватель Лаперуз в 1787 году. Он же первым и описал эти берега. Точную съемку береговой полосы сделали русские топографы в 1874 году. Заселение Тернейского района началось в 1905-1906 годах. Вся территория края за пределами береговой полосы фактически оставалась неисследованной. Именно Арсеньев внес огромный вклад в изучении этой области. «Следующая (за рекой Санхобе) большая река, которая берет начало с Сихотэ-Алиня, будет река Билимбе (Таежная), впадающая в море около горы Железняк, немного южнее мыса Шанц… Выкормив мулов на подножном корму, мы пошли вверх по реке Билимбе, которую удэхейцы называют «Били», а китайцы «Бинь-лян-бэй». Она длиной около 90 верст и берет начало с Сихотэ-Алиня. Перевалов с Билимбе будет три: один влево на реку Санхобе, другой вправо – на реку Такему, и третий прямо – на Иман…».
Подъехать к морю за рекой Джигитовкой возможности не было. Не только потому, что от Пластуна до Тернея вся эта территория до главного хребта является Сихотэ-Алиньским заповедником, но и из-за отсутствия дорог. Шлагбаум у сворота с трассы Пластун-Терней к озеру Благодати был закрыт на замок. Дом охраны заповедника также был заперт. Без разрешения идти к озеру Благодати мы не решились.
К устью реки Таежной и вообще к побережью от поселка Терней до Малой Кемы ни одного сворота с трассы не увидели. Этот огромный район до настоящего времени остается малообитаемым. В 60-е годы прошлого столетия, со слов старожилов, на этой территории произошел пожар. Выгорели тысячи гектаров леса. С тех пор прошли десятки лет, а остовы обгоревших деревьев стоят до сих пор. Земля только-только начала залечивать раны от этого пожара. Кроме березок и осинок, поднимается молодая поросль лиственницы.
Знали ли Арсеньев, Дерсу Узала и Чжан-Бао о Шандуйских озерах, находящихся в верховьях ключа Солонцового под горой Солонцовой? Ни в данной книге, ни в своих дневниках Арсеньев об этих озерах не упоминает. Так как в районе озер в 30-е годы работали ученые Куренцов и Капланов, мы, не раздумывая, приняли решение посетить их. Сворот с трассы Терней-Амгу перед перевалом Березовым. Восемь километров по лесной дороге – и мы у охотничьей избушки. За ней тропа, которая ведет к горе Солонцовой.
В этом районе прошел пожар. Только по остовам стоящих и лежащих стволов можно представить, какая здесь была тайга. С вершины горы Солонцовой просматривается зеркало только одного Среднего озера. За ним большое – Царское, но воды не видно. Это озеро сезонное. Вода из него уходит в мае-июне и возвращается в сентябре. Но на календаре уже конец сентября... Спускаемся к озеру Среднему. Оно круглое, в диаметре около 150 метров. Сразу же идем к большому озеру. Увы… Оно без воды. Судя по размерам, это Царское озеро до полукилометра длиной и около двухсот метров шириной, при заполнении глубокое. Со слов геолога Петрова, когда-то на месте этих озер был вулкан Шандуй. Сезонность Большого Шандуйского озера объясняется именно с точки зрения вулканологии. Разочарованные, возвращаемся к избушке, где нас уже ждет Александр. Далее наш путь к Озерному плато, которое находится в верховьях реки Кемы между горами Преграда и Высокой… От реки Билимбе отряд Арсеньева шел по побережью до Сяо-Кемы (Малой Кемы). «На Сяо-Кеме, в полутора верстах от моря, жил старообрядец Иван Бортников. Семья его состояла из него самого, его жены, двух взрослых сыновей и двух дочерей. Река Сяо-Кема состоит из слияния двух рек: Горелой длиною в 15 и Сакхомы длиною в 20-25 верст. Слияние их происходит в четырех верстах от моря».
В настоящее время в Малой Кеме более ста домов. У мыса Плоского стоит пограничная застава. Причала или пристани нет. Продукты в магазине продаются под запись. До перевала Веселого весь лес сгорел. Ни коров, ни лошадей мы не видели. Неужели нельзя организовать артели или коллективные хозяйства по ловле рыбы или развитию животноводства? Море рядом. Поля еще не заросли...
Поднявшись вверх по реке Угрюмой на вершину горы, Арсеньев и Дерсу Узала увидели удручающую картину: «Все окрестные сопки обезлесены пожарами: дожди смыли всю зелень и оголили старые осыпи, среди которых кое-где сохранились одинокие скалы с весьма причудливыми очертаниями…».
И мы, втроем поднявшись на эту вершину, увидели ту же самую картину, что наблюдали Арсеньев и Дерсу Узала. Вывод: либо пожары здесь полыхают часто, либо природа не в состоянии залечить свои раны даже за сто лет.
Вот как описывает реку Кему Арсеньев: «Раньше устье Такемы было в двенадцати верстах от моря, там, где долина суживается и образует щеки. Об этом красноречиво говорят террасы, с левой стороны долины… верховья Такемы заходят за верховья Кусуна, Кулумбе и Амагу… Река Такема длиною немного более ста верст. Течет она по продольной долине и в нижнем течении прорывает горный хребет. Такема – река быстрая, многоводная и чрезвычайно порожистая. Ширина ее в нижнем течении до 30 сажен и глубиною до пяти футов. В долине Такемы произрастают могучие девственные леса, которых ни разу еще не касалась рука человека…».
Сейчас Арсеньев и его спутники долину реки Кемы, да и, пожалуй, саму реку бы не узнали. Хвойные леса вырублены. Река вдвое, если не втрое, обмелела. Нет и водопадов, которые удалось увидеть туристам в 60-х годах прошлого века. Река стала самой посещаемой туристами и рыбаками. За короткое время по всему берегу, особенно в устьях ключей, впадающих в реку, появились кучи мусора. Не то что останавливаться на ночлег – подходить к таким местам нет никакого желания.
Во время моих предыдущих поездок на север Приморья мы неоднократно поднимались от устья Смеховки, впадающей в Кему, в ее верховье, а затем на хребет, пытаясь найти горные озера под названиями Орлиное Гнездо, Сатурн и Узловое. С вершины хребта просматривалось все пространство от горы Радость до горы Преграда, но озер не было видно. В первый раз в поисках их пошли по хребту к горе Радость, на юг. Поднявшись на ее вершину, тоже никаких озер не увидели. Зато перед нами открылся весь огромный бассейн рек Такунжи и Смеховки. Увидев с вершины горы исток ключа, который уходил к долине реки Смеховка, мы начали спуск. Часа через два, когда мы уже находились в глубоком ущелье, ключ неожиданно повернул на юг. Только тут мы осознали, что допустили промах, который намного увеличил расстояние до лагеря. Ночевали у этого ключа. Весь следующий день шли к своему лагерю, прошагав около 30 лишних километров. Утешало то, что мы все же попали в девственные леса, которые видел Арсеньев со своим отрядом. И кедры в три обхвата, и ели высотою до сорока метров, и тополя, которые мы не могли обхватить втроем. В этот ключ лесорубы еще не заглядывали. В ту же осень, чуть позже, я предпринял еще одну попытку отыскать озера – и опять неудачную…
Озера удалось найти только на следующий год с Анатолием Гуровым. Но и с ним пришлось сделать три похода к ним. В первом, заблудившись в тумане, оказались у вершины горы Радость. На следующий день вновь пошли к вершине хребта, где мне удалось побывать уже дважды. Оказалось, что я не дошел в прошлом году до места, откуда видны озера, всего несколько сот метров. Озеро Орлиное гнездо было прямо под нами. Но оно совершенно высохло. Озеро Узловое находилось в нескольких километрах от хребта. К нему мы подошли по хребту от Столовой горы через ельник, по которому спускались к озеру. Выйдя к озеру Узловому, я понял, что не напрасно были все страдания, связанные с поиском. Такого красивого озера я не видел более нигде! На следующий день мы нашли и озеро Сатурн. Но оно также оказалось сухое.
И вот опять поход к озеру Узловому и к озеру Сатурн. Теперь мы уже знаем самый короткий путь к этим озерам. От автомашины не более часа пути. И вновь озеро Узловое предстало перед нами во всей своей красе, а Сатурн оказался без воды. Находясь под вершиной той самой Столовой горы, которую Арсеньев упоминает в книге, мы поняли, что он не увидел этих озер только потому, что не поднялся на ее вершину. Они обошли ее с левой стороны. Больше ни с одной вершины этих озер не увидишь.
«Подъем на гребень Сихотэ-Алиня был настолько крут, что пришлось хвататься руками за камни и корни деревьев. Высота перевала над уровнем моря, по показаниям анероида, равна 2870 футам. На западном склоне хребта растительность более однообразна, чем на восточном. Разница в характере лесов очень резкая. Нигде ни кустов, ни травы – всюду один мох и лишь кое-где заросли багульника… Перед нами была река Арму – самый большой приток Имана…».
Распрощавшись с истоками реки Арму, отряд Арсеньева повернул к востоку и вновь поднялся на главный хребет Сихотэ-Алинь.
«Слева от нас, верстах в пятнадцати, высилась какая-то гора. Чан-Лин, хорошо знающий эти места, сказал, что сопка эта не имеет названия и находится в истоках реки Сицы. Мы были как раз против долины реки Тян-Чин-Гоуза (Смеховка), впадающей в Такему с правой стороны, выше Такунчи… Прилегающая часть Сихотэ-Алиня со стороны Такемы имеет вид длинной столовой горы. Китайцы называют ее Тян-Чин-лаза (Плоская – именно с нее видны озера Сатурн и Узловое). От столовой горы Тян-Чин-лаза Сихотэ-Алинь идет сначала к северо-востоку, а затем поворачивает на северо-запад. В этом углу высится острая коническая сопка. Так как местными инородцами этой горе не было дано название, то мы окрестили ее «Пиком 17 Октября» в честь манифеста, учредившего в России в 1906 году Государственную думу. Высота сопки, по барометрическим измерениям, равняется 5630 футов. Дальше Сихотэ-Алинь тянется на север. Верстах в пяти от «Пика 17 Октября» он поворачивает к востоку, образуя двугорбую сопку, названную нами Верблюдом (5565 футов). Потом хребет изгибается еще раз на запад и имеет в среднем высоту 5600-5700 футов. Вся описываемая часть Сихотэ-Алиня совершенно голая…».
Описываемый участок Сихотэ-Алиня я в течение нескольких экспедиций прошел пять раз. Взяв с собой книгу «Дерсу Узала», можно с точностью найти место, откуда Арсеньев обозревал хребет, каким путем шел по хребту к горе Высокой (Шайтан). Вот только названий гор, которые дал Арсеньев, ни на одной современной карте нет. Что это? Либо топографы не читали эту книгу, либо побоялись в советское время говорить о царском манифесте. Также Арсеньев ни словом не обмолвился об Озерном плато, которое находится между горами Преграда и Высокая. Между тем, исследуя в течение двух дней это плато, мы обнаружили более десятка горных озер, находящихся в западной стороне, и большое озеро в восточной стороне плато. Увидеть эти озера стоит. Несмотря на летнюю засуху, в нескольких озерах воды достаточно, чтобы воскликнуть: «Какая красота!»
«Собрав свои котомки, мы стали взбираться на самую высокую гору. Много раз мы садились отдыхать, затем опять карабкались вверх и только к полудню достигли ее вершины. По барометрическим измерениям высота горы, оказалась равной 6790 футов. Я назвал ее Шайтаном. Это – самая высокая точка в центральной части Сихотэ-Алиня. Восточные склоны каменистые и крутые. Западные – пологие…»
На современных картах высота этой горы 1744 метра, и названа она горой Высокой. Какие чувства возникли у Арсеньева и его спутника Дерсу Узала, когда они поднялись на эту вершину? Перед ними предстала грандиозная панорама большей части бассейна реки Кемы и ее притоков в окружении десятков высоких гор и хребтов. Кроме того, сентябрь – разгар осени. Вся палитра красок. Листья осины, словно червонное золото, разбросанное большими пятнами между зеленых кедров. Лимонного цвета лиственницы тянутся кружевами по склонам сопок к их вершинам. По всей долине реки желтые листья берез с вкраплениями желтых и бордовых цветов кленов...
У нас троих в то раннее утро, когда мы поднялись на гору Преграда (1508 метров), от увиденного не нашлось слов, чтобы выразить чувства, охватившие каждого. Я только вымолвил: «Боже мой!». Александр: «Ну и ну!». Молчаливый Анатолий, забыв про видеокамеру, смотрел и смотрел во все стороны. На севере за Озерным плато высилась гора Высокая. Кажется, рукой подать. В действительности шагать до нее более десяти километров через еловую тайгу. Главный хребет Сихотэ-Алинь, извиваясь, уходит на юго-запад. Разделяясь у горы, под которой находится озеро Сатурн, уходит к горам Лысая и Радость. Далее до самого горизонта горы, горы, горы. Только стоя на вершине главного хребта и осматривая окружающий ландшафт, можно более полно оценить труд Арсеньева и его спутников, который они вложили в исследование «белых пятен» Приморья.
«В самых верховьях Такема принимает в себя справа и слева еще по одному притоку. Правый называется Чан-Шенда, левый – Сяо-Дунца. Немного выше устья последней, на левом берегу Такемы, по словам Чан-Лина, есть скалистая сопка, куда удэхейцы бояться ходить: там с гор всегда сыплются камни, там – обиталище злого духа «Какзаму»… В верхнем течении Такема чрезвычайно порожиста. Местами падение дна реки заметно прямо-таки на глаз. Точно зверь на привязи, она неистово бьется в скалистых берегах своих. Словно злые духи хотели остановить реку и для этого на каждом шагу создавали ей преграды, но другая могучая сила, сила живой воды, разрушила их. Полюбовавшись красивой горной панорамой, мы пошли вниз по правому берегу Такемы и, немного не доходя реки Сяо-Дунцы, стали биваком».
Здесь на следующий день отряд переправлялся на плоту через Кему, и едва не случилась трагедия – могли погибнуть и Арсеньев, и Дерсу Узала. Дерсу при виде опасности сбросил Арсеньева в воду. Тот успел ухватиться за кусты и вылезти на берег. Плот, на котором проводник остался один, понесло к порогу. Благодаря тому, что Дерсу успел ухватиться за сук утонувшего тополя, торчащий из воды, он спасся. Через мгновение плот бросило на порог, где он разлетелся в щепки…
22 сентября отряд Арсеньева пришел к устью Кемы и отсюда отправился по побережью к реке Колумбе. Дальнейший путь лежал к реке Амгу (Амагу), где была старообрядческая деревня.
«Река Амагу (по-удэхейски Амули) образуется от слияния трех рек: самой Амагу, Квандагоу и Кудя-хе… Река Амагу впадает в море близ мыса Белкина и около устья образует небольшую заводь, которая сообщается с морем узкою протокой… Старообрядческая деревня Амагу состояла из 18-ти дворов. Первые переселенцы перекочевали сюда в 1900 году с реки Даубихе. Это был здоровый и хороший народ… Живя далеко в горах, старообрядцы сумели сохранить облик чистых русских людей. Патриархальность семьи, костюмы, утварь, вышивки на одежде, резьба по дереву и т. д. – все это напоминало древнюю Русь… К староверам заходили японские суда и очень редко – русские… Средствами к жизни их были земледелие и соболевание. Занимались также охотой на оленей, били лосей и ловили рыбу…».
В настоящее время село Амгу насчитывает более сотни домов. Из производства – один леспромхоз. Животноводство, рыболовство давно заброшены. Те, кто не имеет работы, сами по себе промышляют рыбалкой и охотой. Пристани нет. Лес, как и сто лет назад, отгружают на баржу, а затем на судно, которое стоит в километре от берега. Живут ли в настоящее время в селе Амгу старообрядцы? Маловероятно. В 1932 году восстание старообрядцев в Приморье было жестоко подавлено. Только расстреляли более ста человек, остальных выселили и сослали в лагеря вместе с женщинами и детьми…
«Река Амагу длиной около 50 верст. Начало она берет с хребта Карту и огибает его с западной стороны…».
Арсеньев с проводником отправился вверх по реке.
«Мы шли с Дерсу и говорили об охоте. Вдруг он сделал мне знак, чтобы я остановился. Мы стали слушать. Издали доносился какой-то шум, похожий не то на подземный гул, не то на отдаленные раскаты грома. «Водопад», – сказал Дерсу и указал рукой на реку…».
Как прекрасно Арсеньев описывает его:
«Из всех водопадов, которые мне приходилось видеть, Амагинский водопад был самым красивым. Представьте себе узкий коридор, верхние края которого немного загнуты внутрь так, что вода идет как бы в трубе. В одном месте труба эта обрывается. Здесь образовался водопад высотою в четыре сажени. Однако верхние края коридора продолжаются и далее… Цвет воды в массе изумрудный. При ярком солнечном освещении белая пена водопада с зеленовато-синим цветом воды и с красно-бурыми скалами, по которым разрослись пестрые лишайники и светло-зеленые мхи, создавали картину чрезвычайно эффектную… Водопад и на меня произвел жуткое и чарующее впечатление. Что-то в нем было живое, стихийное…».
В настоящее время этот водопад туристы называют водопадом Арсеньева. Но было время, когда этим именем туристы называли другой водопад на этой же реке Правой Амгу, к которому Арсеньев не подходил. До него, если двигаться вверх по реке, еще не менее часа хорошего хода. Лет восемь-десять назад мы с группой туристов приехали на поляну у каньона Средней Амгу, в котором низвергается самый большой водопад в крае – Большой Амгинский или Черный Шаман. На поляне стоял автомобиль, принадлежащий Приморской туристической лиге «Жень-Шень». Водитель объяснил нам, что руководитель лиги повел туристов к водопаду Арсеньева. Вечером из леса по тропе стали возвращаться к лагерю туристы. Один из нашей группы спросил у женщин, куда они ходили. Они дружно ответили: «На водопад Арсеньева!» Мы посмотрели на их обувь. На ногах у всех кроссовки, причем сухие. Как же так? Ведь к водопаду Арсеньева хоть от устья Средней Амгу, хоть через перевал от водопадов Троица, необходимо пройти до двадцати бродов. Мы попросили рассказать о пути, которым их вели. Они объяснили, что от поляны по тропе прошли до конца каньона. Затем перешли речку, поднялись на высокий хребет и, спустившись, сразу же попали к трем водопадам. Один из этих водопадов есть водопад Арсеньева. Одним словом, туристов водили к водопадам Троица. Конечно, это гораздо легче, чем идти к водопаду Арсеньева. Мы объяснили туристам, где именно находится последний, но с руководителем лиги разговаривать не стали…
Знал ли Дерсу Узала о Большом Амгинском водопаде и о глубоком каньоне, в котором находится этот водопад? Гадать не будем. Но Арсеньев не увидел самого большого водопада, как и то, что именуется ныне туристами водопадами Троица… За Большим Амгинским водопадом в каньоне один за другим падают еще восемь красивых водопадов. Выше по реке также есть не менее красивый водопад, чем лежащие ниже.
«Прямо от бивака мы начали восхождение на хребет Карту (это было 7 октября). …Кругом, насколько хватало глаз, нигде не было леса: нигде ни одного деревца, даже сухостойного… Хребет Карту – это безжизненная и безводная пустыня. Первая сопка, на которую мы поднялись, имела высоту 2980 футов. Вторая гора почти такой же величины (3080 футов), но вследствие того, что перед ней мы спустились в седловину, она показалась гораздо выше. На третьей вершине барометр показывал 3300 футов… Высота четвертой равнялась 4235 футов. Здесь мы впервые вступили в снег. Он был глубиною с полфута… По наблюдению старообрядцев, первый снег на Сихотэ-Алине в 1907 году выпал 20 сентября, а на хребте Карту – 3 октября и уже более не таял. Пятая вершина оказалась самая высокая – 4970 футов… Как ни старались мы добраться в этот день до самой высокой горы, нам сделать это не удалось…».
Бивак Арсеньев и Дерсу Узала устроили в гуще кедрового стланца, где нашли и воду, и дрова, и защиту от ветра. Несколько лет назад я попытался пройти этим маршрутом, но подняться удалось только на первую вершину. Повсюду кедровый стланик. Одолеть заросли не удалось. Так что безжизненное пространство хребта Карту за сто лет превратилось в зеленую зону, заросшую мхами, кедровым стланцем и багульником.
Утром Арсеньев и Дерсу Узала поднялись на самую высокую гору хребта Карту, имеющую название «Амгунские гольцы». Высота ее равна 5960 футов, с нее берет начало река Колумбе (Пещерная).
Раз не было никакой возможности пройти путем Арсеньева по хребту Карту, мы выбрали путь к вершине горы Курортной. С хребта Карту эта самая высокая в данном районе гора (1621 метр) просматривалась на всем протяжении их пути. Доехав до теплого источника «Святая Елена», где стоит дом, я в этот же день поднялся на вершину горы, под которой бьет фонтаном лечебная вода. Высота этой горы около 1000 метров. С нее хорошо видна вся гора Курортная, но однозначно сказать, как на нее заходить, было нельзя. Пришлось воспользоваться картой. Выбрали путь по ключу. В этот же вечер выяснили, что от дороги по ключу шла тропа.
Встав рано утром, мы с Анатолием тронулись в путь. До ключа три километра. Это расстояние мы пробежали на одном дыхании. Но тропа вдоль ключа оказалась символической. Через час мы увидели впереди себя трех изюбрей – именно они шли впереди нас и прокладывали тропу. Путь не из легких. Приходилось все время преодолевать заросли колючего шиповника и через каждые два десятка шагов переходить ключ. Тем не менее еще через час мы оказались под самой вершиной горы Курортной.
Подниматься на нее «в лоб» не могло быть и речи. Круто. Решили в обход по сухому ключу. Этот путь длиннее, но легче. Вышли мы на левое плечо горы. С вершины хребта горы Курортной хорошо просматривался путь Арсеньева по хребту Карту. Вот мы и у вершины. Хребет и вершина горы голые. Лишь кое-где на хребте зеленые пятна. Это кедровый стланец. Подъем занял не более получаса.
В погоде произошла разительная перемена. Утром на небе не было ни облачка. Уже когда мы продвигались по ключу, небо заволокло тучами, и из них посыпалась снежная крупа. Поднявшись на хребет горы Курортной, мы увидели, что с севера к горе приближается темная зловещая туча. Едва мы успели взойти на вершину горы и осмотреться, как туча накрыла нас. В считанные секунды вершина горы и мы покрылись мокрым снегом. Едва видели друг друга. Одеты были в легкие куртки и поэтому быстро стали замерзать. Поняли только одно: надо бежать вниз.
Куда бежать, определились до снегопада. Решили спускаться только по хребту до дороги. Еще не успели завершить спуск с горы, как в считанные минуты тучи унеслись и появилось солнце. Деревья приобрели совершенно другой цвет. Но мы были уже внизу, в лесу. Задержись мы на полчаса где-то там, у вершины, и имели бы превосходные снимки… Не успели прийти к теплому источнику, как вновь налетела темная туча и начался ливень. К избе мы уже бежали наперегонки. Но потом мы поняли, что сожалеть о том, что сбежали с горы Курортной, не стоит. Дождь хлестал не менее получаса. Затем опять появилось солнце, и к вечеру небо совершенно очистилось от туч и облаков. Резко похолодало.
На следующее утро на небе ни облачка. Решил подняться на противоположную гору и сделать снимки самой Курортной. До этой горы час ходьбы. Затем крутой подъем прямо от дороги. Только полез, появились облака. Они быстро сгруппировались, посыпала снежная крупа. На этот раз решил не сдаваться. Поднялся на вершину. Ветер штормовой. Стоять на ней невозможно. Валит с ног и холодно. Держался на горе около часа, но погода не улучшалась. Никакого намека на появления солнца не было. Сдался. Спустился к дороге. Только вышел на дорогу, как тучи разорвались, и появилось солнце. Ну, что же… В этом году Курортная меня не приняла. Значит, будет новая встреча.
«Следующие пять дней я отдыхал и готовился к походу на север вдоль берега моря… 20 октября утром мы тронулись в путь. Старообрядец Нефед Черепанов вызвался проводить нас до реки Соена… в пяти верстах от моря есть теплый ключ. Со дна с шипением выделяется сероводород. Температура воды плюс 28,1 градусов по Цельсию. Верстах в десяти от реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал выходит на реку Витухе, первый правый приток Кусуна (Максимовки). Река Кусун (по-китайски – Кусун-гоу и по-удэхейски – Куи или Куги) впадает в море немного севернее мыса Максимова…».
Здесь Арсеньев ночует у удэхейцев и узнает, что «лет сорок тому назад удэхейцев в прибрежном районе было так много, что… лебеди, пока летели от реки Самарга до залива Ольги, от дыма, который поднимался от их юрт, из белых становились черными…».
Об урочище Сойон Арсеньев пишет мало. Между тем это одно из самых живописных мест на севере Приморского края. Теплый ключ лишь дополняет значимость этого места. Чтобы увидеть всю красоту бухты Сойон, необходимо подняться на вершину хребта, который заканчивается у устья реки Сойон крутым обрывом. С вершины видим, как в полукилометре от моря соединяются две речки, образуя в долине почти круг. Около реки большая поляна, заросшая небольшой травой. Здесь в сороковые годы располагался женский лагерь. Заключенные обрабатывали рыбу, которая была необходима для нужд фронта. Позже на Сайоне была животноводческая ферма. Держали коров и лошадей. От этой деятельности остался загон и один домик, в котором останавливаются рыбаки, охотники и туристы. Волны в бухте выплескивают на берег белые обкатанные камешки, которые туристы называют агатами. Но и это еще не все, чем богато урочище Сойон. В трех километрах от моря, в болоте, имеется кусочек земли, который можно назвать «Берендеевым царством». Здесь растут удивительно корявые лиственницы. Для художников и фотохудожников – это кладовая для проявления фантазии.
Переночевав в домике и встретив рассвет с вершины хребта, поехали к озеру Запрудному, которое дает начало ключу Озерному, втекающему в реку Максимовка. Несмотря на засушливое лето, Максимовка, как всегда, полноводная. В село Максимовка, которое стоит на берегу моря у устья реки Максимовки, заезжать не стали. Мы были в нем несколько раз. Когда-то в этом селе жили старообрядцы. После восстания все они были репрессированы. После войны население занималось животноводством и рыболовством. С перестройкой все рухнуло, как и во всех селах и деревнях России. То же самое состояние и в соседнем селе Усть-Соболевка. Люди представлены сами себе и просто доживают. Жалко молодежь. Никакой перспективы получить образование, устроиться на работу...
Дорога к озеру совершенно заросла. Пришлось семь километров пробиваться по тропе или по руслу ключа. Вот и озеро. Оно в два раза больше Среднего озера Шандуйского. Наконец-то мы его застали во всей красе – в окружении желтых берез, начинающих желтеть лиственниц, красно-бурых дубков.
«Устье реки Тахобе (Соболевка) находится между мысами Максимова и Олимпиады. Следующие четыре дня были посвящены осмотру рек Тахобе и Кумуху (Кузнецово)...».
Далее Арсеньев с отрядом пошел на север. А наше путешествие закончилось у мыса Олимпиады. Десять бродов надо преодолеть, чтобы попасть от трассы к мысу Олимпиады. Наградой же будет одно из самых красивых мест Приморского края. Такого берега, который тянется от села Усть-Соболевки до села Кузнецово, более нигде нет в крае. Побережьем является плато, которое обрывается у моря. Высота скал достигает ста метров. Скалы совершенно отвесные и окрашены в красный цвет. Арсеньев называет это место «обширным лавовым покровом». Река Кумуху (Кузнецово) интересна еще тем, что здесь проходит стык флор – маньчжурской и охотской.
«У устья река поселился старовер Долганов…».
Сейчас в селе Кузнецово живет один фермер, который держит стадо коров и лошадей. Со сбытом у него ничего не вышло. Той организации, с которой он заключил договор о сдаче мяса, не стало. Лошади и коровы одичали. Браконьеры за десять лет существенно сократили табун лошадей. От стада осталось четыре коровы. Но два десятилетия назад в бухте Кузнецово было большое село. Стояла войсковая часть и пограничная застава. Местное население занималось животноводством и рыболовством. С приходом перестройки войсковую часть расформировали, а заставу, которая просуществовала всего год, ликвидировали. Сейчас от некогда новых зданий остались одни развалины. На всем побережье стоят четыре стареньких избы. Здесь нет электричества, почты, медицинского обслуживания. Новости узнают от проезжающих к селу Светля. На песчаный берег волна нет-нет да выплеснет красивый агат. Со слов геолога Петрова, где-то в самых верховьях реки Кузнецово есть древний вулкан, который вышвырнул из своих недр тысячи и тысячи бомбочек. В этих бомбочках – халцедоны, аметисты и агаты. Река во время тайфунов разбивает эти бомбочки и выносит в море. Море эти полудрагоценные камни шлифует и выбрасывает на берег. Эти камешки для туристов представляют большой интерес. Еще мыс Олимпиады известен по скале «Скалолаз» и многочисленным кекурам. На скалах и кекурах много уток, бакланов. Здесь им приволье. Никто птицу не беспокоит.
Возвращаясь к дому, заехали ко всем порогам реки Кемы. Первый – Бейцовский. К нему нет даже тропы, хотя это, пожалуй, один из самых красивых порогов. Ясная Поляна. Красивое место! Не зря в девяностые годы прошлого века группа находкинских туристов решили на этом месте сделать туристическую базу. Отсюда начинаются сплавы по реке и походы к Озерному плато. Для приема туристов было построено два десятка добротных домиков, клуб, баня и столовая. Но иностранцы, на которых прежде всего рассчитывали туристы-предприниматели, не поехали. Все построенное за короткое время было разворовано. За большой поляной происходит слияние двух рек – Порожистой и Кемы. На этих река в километре от слияния рек есть по одному красивому порогу. Когда-то, со слов старых туристов, эти пороги были водопадами. Затем, конечно, заезд к знаменитой Кемской Трубе. Вся огромная река вливается в коридор шириной не более двух метров и, побившись о стены скал, изливается в огромный котел. Здесь часто можно увидеть любителей экстрима, отрабатывающих технику сплава на плотах и каноэ. Затем пороги Горелого, Такунжи и Сакунджи. У последнего порога с Кемой распрощались.
Ночь нас застала в бухте Опричник. Это самое любимое место отдыха проезжающих туристов. Здесь всегда ветерок, который не позволяет комарам и гнусу глумиться над отдыхающими, как в лесу у речек. Но не это главное. Здесь на берегу лежат удивительно ровные, словно футбольные мячи, круглые камни. Они еще и разной расцветки. Таких камней более нигде не встретишь в крае. Особенно они красивы после шторма в солнечную погоду, когда море обдает их волной.
Рассвет встретили в Рудной Пристани у мыса Бриннера. Арсеньев с отрядом в первой экспедиции подошел к Рудной Пристани в августе 1906 года по реке Инза-Лаза-Гоу (Долина Серебряной скалы). Сейчас на картах эта река обозначена Кривой. Это самый большой приток реки Рудной (Тетюхе).
Сам мыс Бриннера представляет из себя красивый скальный комплекс. С западной стороны скала покатая. Здесь постройки. Стоит маяк. С северной и с восточной сторон – обрывистые скалы. Есть небольшая бухта. К югу от мыса Бриннера в двухстах метрах стоят две скалы. На карте они названы Пальцы. Местные жители называют эти скалы Два Брата. Арсеньев пишет, что местное население называет эти скалы Братом и Сестрой: «Раньше это были береговые ворота. Свод их обрушился, и остались только одни столбы».
Арсеньев прошел вверх по реке Тетюхе (Рудной) до ее истоков. Затем через перевал Скалистый пришел к истокам реки Иман (Большая Уссурка). Здесь интересно отметить следующую его запись: «Чем дальше, тем интересней становилась долина. С каждым поворотом открывались все новые и новые виды. Художники нашли бы здесь неистощимый материал для своих этюдов. Некоторые виды были так красивы, что даже стрелки, почти всегда равнодушные к красотам природы, не могли оторвать от них глаз и смотрели как зачарованные. Кругом высились горы с причудливыми гребнями и утесы, похожие на человеческие фигуры, которым как будто кто-то «неведомый» приказал окарауливать сопки. Другие скалы походили на животных, птиц или просто казались длинной колоннадой…».
К сожалению, дожди, ветра, мороз и солнце сделали свое дело. Ничего подобного тому, что описывает Арсеньев в книге, в долине реки Рудной уже нет. Зато в нескольких километрах от Дальнегорска есть пещера Чертовы Ворота. Место это уникальное. В этом ущелье, где находится самый большой вход в пещеру в крае, природа нагромоздила скалы самым невероятным образом. С вершины горы, стоящей на противоположной стороне пещеры, открывается чудесный вид на город и на главный хребет Сихотэ-Алинь.
В селе Кавалерово стоит скала, которую жители называют именем Дерсу Узала. Согласно книге, Арсеньев встретился с Дерсу недалеко от этой скалы. Скала стоит у речки Кавалеровки. Оригинальная, отличимая от других.
Залив Владимира. К нему мы заезжали почти в каждое свое путешествие на север края. От трассы Кавалерово-Ольга до него пятнадцать километров. Во время русско-японской войны в 1905 году в заливе Владимира разбился крейсер «Изумруд». К заливу Владимира Арсеньев пришел со стороны залива Ольги, поднявшись по реке Ольга на перевал и спустившись к заливу по реке Владимировка. Мы сюда приезжаем ради красивых скал, которые находятся на побережье от мыса Ватовского до мыса Четырех Скал. Большинство туристов едут сюда со всего края ради посещения Макрушинской пещеры. Именно Арсеньев первым исследовал и описал верхний зал самой большой и красивой пещеры в крае и на Дальнем Востоке… Отсняв оригинальные скалы побережья у залива Владимир, мы завершили свое путешествие и выехали к дому. Арсеньев с отрядом дошли по побережью до реки Пия и вернулись к мысу Олимпиады. 4 декабря при минус 19 градусов Арсеньев и Дерсу Узала отправились в зимний поход вверх реки Кузнецово (Кусун). 14 декабря по ключу Уленгоу поднялись на перевал Сихотэ-Алинь на высоту 2900 футов. Арсеньев назвал его именем Маака. По ключам Мыге и Бягаму спустились к реке Бикин. Рождество и Новый год встретили у реки Бикин. 4 января 1908 года стал последним днем того похода.
Ну, а нам, идущим по следам В.К. Арсеньева, предстоит еще много пройти и увидеть то, что видел ученый-путешественник сто лет назад в своих экспедициях по Уссурийскому краю.
Занятный рассказ, интересные сравнения с прошлым. Чувствуется наивность автора, дескать, неужели нельзя организовать работу для местного населения, развести скот и засеять поля… Можно. Но нет смысла.
Так и не понял что автор имеет ввиду под водопадом Арсеньева...Средний водопад Святой Троиый описал Арсеньев в своей книге...местные его называют "Трубач"или водопад Арсеньева...Находится около 4 часов пути от Шамана,если идти по реке...Через перевал выше каньона тоже ходил,но путь занял больше времени...
Благодарю автора – перечитывала Дерсу Узала – хотела пройтись по карте – и набрела на ваши записки. Люблю записки Арсеньева за очень реалистичное описание не только природы, но и внутреннего состояния автора, как свидетельсво того, что не так давно существовали удивительно здоровые и разносторонне развитые люди, сильные без кичливости, искренние в чувствах, справедливые и готовые к непредвиденному. Очень рада видеть, что это находит отклик в ныне живущих. Удачи вашим экспедицииям!
